В Притче о блудном сыне (Лк. 15,11-32) сын, возвратившись, уже будучи прощен, все равно говорил, что он ничего не достоин и ничего не заслуживает. Он, принятый отцом, как говорят нам толкователи Священного Писания, всю свою жизнь, до конца дней будет считать себя недостойным и понимать, что принял от отца милость, которая ему не по чину. Эта память – она не прекращается, он так и будет ощущать себя рабом, потому что он виноват, и это не даст ему стать наглым сыном снова.

То есть вот эта память, что ты когда-то был рабом, а потом потребителем – она тоже полезна для того, чтобы быть хорошим сыном, потому что без покаяния нельзя восстанавливать свое духовное начало, при утере покаянных чувств, при утере покаянной памяти разрушаются связи, и, в первую очередь – с Богом. Человек плавно «восходит из силы в силу», как сказано у святых отцов, обретая единение с Богом в духовном соработничестве, в духовном единении. 

Мы, приверженцы вероучения православного, далеки от истины жизни православной, у нас чувство правильного сыновства не воспитано. Получается из этой притчи, что тот более благонадежен для Царствия Божиего, кто познал свое падение. А тот, кто прожил всю жизнь гладенько, он в конечном итоге еще против отца и ропщет, и брата своего знать не желает. Это не значит, что он не сын больше отцу и не значит, что он не будет наследовать Царствие Божие, но видно, что он сам себя окрадывает в этой своей псевдоправедности, ведь ему отец говорил: «Ну ты-то почему огорчился? Ты всегда был со мной, все мое – твое» (Лк. 15, 31). Он, оказывается, в тайне своей души завидовал этому блудному сыну, что тот взял свою часть и потратил ее, а теперь вернулся и будет жить на остальной части имения, которая ему принадлежит.
 
– Получается, что недостаточно быть просто нравственным человеком, то есть праведным снаружи …
 
– Нам Господь показывает, что можно быть нравственным человеком – не пьющим, не курящим, не ворующим, не блудящим, работающим, но при этом быть непомерной гордыни, что очень опасно и пагубно для души, а главное – происходит разделение с Богом. Любой человек, который хотя бы мало-мальски знает Евангельские заповеди и чуть-чуть изучал святых отцов, знает, что все праведные святые и подвижники, явили нам христианскую любовь, заботу о других – ни суд, ни осуждение, ни ненависть, ни упреки, ни гонения от православных быть не могут.
 
– Что делать, когда в твоем присутствии плохо отзываются о другом человеке?
 
– Человек откровенен только Богу, и поэтому все наши суждения, всякая красота человеческая – она перед Богом мерзость, и правды в человеке не существует – «всяк человек ложь» (Пс. 115, 2), и поэтому, в этом отношении, когда о ком-то плохо говорят, внутренне все равно понимаешь: «Ну, а ты-то что сам?». Даже если кто-то и прав, уже меньше обращаешь внимания на то, что сказано против кого-то, а вспоминаешь больше свое, внутреннее и, когда  вспоминаешь свое, внутреннее, думаешь: «Ну, а что, собственно, тебе рассуждать о ком-то, когда сам в глубокой беде пребываешь?». У человека христианского устроения подобного рода вещи вызывают памятование о собственных грехах и сокрушение сердца в покаянной молитве.
 
– Часто бывает довольно сложно справиться с различного рода помыслами в голове. Насколько серьезным препятствием они являются на пути духовного делания человека?
 
– Человек так устроен, что даже когда он молчит устами, он постоянно празднословит помыслами. Вот этот внутренний разброд, который у многих происходит – он на самом деле не дает никакой возможности, никакого духовного начала, человеку очень трудно начать духовную жизнь, когда в голове, в сердце такие нестроения. Надо себя воспитывать, во многоглаголании смысла никакого нет. Разум невозможно обуздать, если не обуздан язык. Если мы не научимся удерживать язык от зла, не научимся говорить праведно, полезно, то тогда, скорее всего, мы не сможем приняться за трезвение разума. Шум в голове, гуляния помыслов, различного рода мнений, строений, прикидок и прочее, что в голове происходит, означает одно: человек серьезно пьян страстями настолько, что он не способен протрезветь. Пока не уляжется шум и гул в голове, пока не будет молитвенного умственного покоя, невозможно приняться за освобождение сердца от страстей, потому что только через трезвую голову можно приступать к деланию над своим сердцем.